11 Центр: Паленке (Часть 1)

Паленке (исп. Palenque, майя Лакам-ха)— условное название развалин большого майянского города на северо-востоке мексиканского штата Чьяпас (исп. Chiapas) — политического и культурного центра майя в III—VIII веках и столицы Баакульского царства. Основные постройки, согласно утверждениям историков, относятся к 600—800 годам н. э.

Название Паленке появилось уже в послеколумбовую эпоху. Так называлась небольшая деревенька, которая возникла здесь вскоре после прихода испанцев. Однако никто тогда не подозревал, что в нескольких километрах от деревни, среди Лакандонских джунглей много столетий назад существовала настоящая столица. По всей видимости, это был самый красивый город в этой части индейской Америки. В лесах вокруг развалин и сейчас, как много столетий назад, живут несколько разбросанных семей индейцев племени чоль. Они, вновь открывшие город своих давних индейских предков, называют эти развалины «Оттиоттиун» — «Каменный город». Однако в дальнейшем за развалинами закрепилось название небольшого городка Паленке, расположенного неподалёку. Чтобы не путать остатки древнего города с собственно городом Паленке, их часто называют Руины Паленке (исп. Palenque Ruins).

Кроме чолей, в непосредственной близости от Паленке жило когда-то ещё одно индейское племя — цельталь. На их языке Паленке переводится как «Гхо-Гхан» — «Змеиный город». Вполне вероятно, что это название и было доколумбовым обозначением Паленке. «Змеиный город» находится на высоте примерно 100 метров над уровнем моря. Развалины зданий встречаются примерно на расстоянии 8 километров.

Исследователи высказывают разные версии происхождения Паленке. Комплекс был заброшен давно, следы его жителей исчезли, о древних руинах у местного населения не осталось никаких достоверных сведений. По одной из гипотез «Великий Город Змей» был построен в далёкой древности народом, пришедшим из Атлантики под руководством вождя по имени Вотан, чьим символом была змея.

Историки остановились на версии создания Паленке индейцами майя. Однако наличие майянских надписей и изображений не является свидетельством того, что майя были первыми обитателями этого места. Возможно, до них существовала более древняя працивилизация, которая была основателем Паленке?

Комплекс Паленке представляет огромное поле для исследований: в настоящее время закончены раскопки только 34 из 500 обнаруженных строений. В процессе изучения возникает множество вопросов и загадок. К примеру, Храм Ягуара украшен резьбой, во многом напоминающей изображения в индуистских храмах, а Храм Процветшего Креста имеет определённое сходство с орнаментом на стенах Ангкор-Вата в Камбодже.

Учёный, путешественник Андрей Скляров считает, что истоки знания майя гораздо древнее самих майя, как минимум на тысячу лет. Наличие в Паленке следов гораздо более древней и более развитой в техническом отношении цивилизации свидетельствуют о том, что индейцы майя возводили свой город на древних руинах. Видимо, эта древняя цивилизация представлялась в глазах майя цивилизацией очень могущественных богов. Поэтому они и создали в Паленке комплекс культовых сооружений для поклонения богам. Смотрите фильм Андрея Склярова «Неизвестная Мексика» в разделе «Альтернативная история» на нашем сайте.

В книге «Древняя Мексика без кривых зеркал» Андрей Скляровпишет, что крупные блоки некоторых сооружений Паленке сохранили следы качественной обработки поверхности. Это свидетельствует о том, что обработка велась не ручным каменным или бронзовым инструментом, а более совершенными технологиями, многократно превосходящими возможности всех известных историкам цивилизаций Мезоамерики.

Древние основатели Паленке применяли технологии, которые встречаются на других континентах. Некоторые элементы обработки блоков и, так называемая, полигональная кладка на северной стороне Дворца Паленке демонстрируют сходство с древними сооружениями Осириона в египетском Абидосе. Кроме того, северная сторона Дворца Паленке, как и Осирион, находится ниже современного уровня земли.

Древние выбрали для строительства Паленке удивительно удачное место. Бесчисленные группы зданий разбросаны по холмистой равнине, покрытой густым тропическим лесом и пересечённой множеством рек и ручьёв, берущих начало в горах. Основная часть города (площадь около 19 гектаров) расположена на естественной платформе-плато, которая возвышается над окружающей равниной почти на 60 метров. Красоту местного пейзажа и удивительно гармоничное включение древней архитектуры в складки рельефа отмечают буквально все, кто там побывал. В нескольких метрах за пирамидами и необыкновенным дворцом возвышаются Тумбольские горы (один из отрогов центрально-американских Кордильер), покрытые густой зеленью. Девственный лес заявляет о себе повсюду. Со стороны фасадов зданий, от дверей дворцов и святилищ открывается великолепный вид на бесконечно зелёный ковёр — на море непроходимых лесов, которое тянется 130 километров и кончается у настоящего моря — Мексиканского залива. Близость Мексиканского залива и двух крупнейших рек Центральной Америки—Грихальвы и Усумасинты облегчали городу связи с соседними областями. Драгоценный зелёный нефрит, ломкий и острый, как стекло, обсидиан, причудливые морские раковины, отливающие изумрудным цветом перья царственной птицы кецаль из лесов Гватемалы, бобы какао и шкуры пятнистых ягуаров — да мало ли других диковинных товаров стекалось когда-то на многолюдные рынки Паленке! Его архитекторы воздвигали высокие пирамиды и храмы и заключили в каменную трубу норовистый ручей Отолум. Его жрецы изучали небесный свод, проникнув в самые глубокие тайны мироздания. Его художники и скульпторы воплотили в камне и алебастре свои бессмертные идеалы.

Древний город майя

Древнейший период истории майя учёные называют периодом Древнего царства. Но сразу же следует оговориться, что это название одного из периодов истории майя, а вовсе не название государства. Древнее царство кончилось примерно в IX или X веке, когда майя покинули последний из своих великолепных городов на берегах животворной реки и переселились на Юкатан, в новую область, которая теперь уже навсегда станет их отчим краем. На Юкатане майя построили тоже много великолепных городов — Кабах, Чичен-Ица, Ушмаль и др. Но самый прекрасный из них и более всего вызывающий восхищение — это Паленке. Его называют «самым утончённым городом» индейской Америки.

В пору своего расцвета город занимал площадь более 20 квадратных километров. В дальнейшем, однако, по не вполне ясным причинам жизнь в городе начинает затухать, и к концу X века попадает во власть джунглей.

Этот древний город случайно нашёл воинский патруль, заблудившийся в джунглях мексиканского штата Чьяпас. В середине XVIII века солдаты обнаружили в лесу деревушку Санто-Доминго-де-Паленке, о существовании которой колониальные власти даже не подозревали, и одновременно развалины великолепного храмового центра. Только в 1787 году колониальная администрация послала в этот район для изучения древнего города первую экспедицию во главе с капитаном Антонио дель Рио, которая обследовала руины и дала блестящие результаты. Однако лишь после того, как в 1822 году отчёт об этой экспедиции был опубликован в Англии, сведения о древнем городе стали широко известны. Важный вклад в исследования руин внесли граф де Вальдек (Waldek), проживший два года (1831-1833) среди этих развалин, и Джон Стефенс (Stephens), исследовавший их в 1837 году. Широкомасштабные работы по изучению и восстановлению древнего города начались в середине 1920-х годов. В древности его здания были украшены лепными фризами и росписями. Лишь немногое сохранилось до нашего времени, поэтому приходится полагаться на рисунки, сделанные ранними исследователями, особенно Казервудом. Работая в очень тяжёлых условиях, больные малярией, страдающие от клещей и других кровососущих насекомых, Стефенс и Казервуд составили первое точное описание города, сопроводив текст множеством отличных иллюстраций.

В официальной части города расположено множество зданий, имевших большое значение в социальной и религиозной жизни индейцев майя. Все эти здания возводились под личным патронажем правителей Паленке.

Центр города образуют четыре главные пирамиды и посреди них — Дворец Паленке (исп. El Palacio). Это огромное (104×80 метров) здание, многократно перестраивавшееся, имеет в основании четырёхугольник. Во дворце есть четыре внутренних дворика (патио) — два больших и два поменьше. Их окаймляют галереи, впоследствии разделённые на ряд помещений. Правда, сейчас уже трудно с определённой точностью установить назначение этих помещений. Сейчас он сильно разрушен, особенно сильно повреждена южная часть здания. С северной стороны ко дворцу ведёт широкая лестница. Внешние стены дворца украшены рельефами, часть которых сохранилась до сих пор. Дворец, резиденция правителей города, венчается башней обсерватории, восстановленной в 1953 году, где жрецы по движению звёзд читали вечные законы и волю богов. Башня была пятиэтажной, что совершенно необычно для архитектуры майя. На верхнем её этаже до сих пор сохранилась каменная скамья, на которой сидел предположительно жрец-астроном, наблюдавший расположение небесных светил. Лестница, ведущая в обсерваторию, начиналась только со второго этажа. Чтобы попасть с первого этажа на второй, паленкские астрономы, вероятно, пользовались приставной лестницей. Почему? Неизвестно. В Паленке вся архитектура города словно бы обращена к небесным божествам.

Пирамиды Паленке, как правило, невысокие, имеют наверху небольшие храмы с богатым геометрическим орнаментом на фронтонах. Свои названия все храмы получили по главным мотивам рельефа на плитах внутри, остальные же в качестве названия имеют только условный номер.

С правой стороны от Храма Надписей находятся два храма - Храм 13 и Храм Черепов (исп. Tempo de la Calaverda). В Храме 13 в 1993 году также было обнаружено королевское захоронение. Храм Черепов знаменит орнаментом из черепов.

К северу от центральной площади Паленке находятся Храм Графа (исп. Tempo del Conde) (в этом храме жил в течение двух лет исследователь руин граф де Вальдек) и так называемая Северная группа (исп. Grupo Norte).

К юго-востоку от Северной группы находится площадка для игры в мяч (исп. Juego de Pelota). Надо заметить, что игре в мяч древние майя придавали особое значение. Правда, носила она не столько спортивный, сколько ритуальный характер.

Чтобы осмотреть ещё одну достопримечательность древнего города - так называемую группу Креста (исп. Grupo de la Cruz), нужно спуститься к небольшой речушке под названием Аройо Отолум (исп. Arroyo Otolum) и перейти на другой берег. В состав группы Креста входят четыре храма. Храм Креста (исп. Templo de la Cruz), имеет крест в центре композиции, самый большой храм в этой группе, был восстановлен в 1990 году. Храм Лиственного Креста (исп. Templo del Cruz Follada), центром композиции которого является крест, из перекладин которого выступают листья (или языки пламени?). Храм Солнца (исп. Templo del Sol), в котором изображено солнце, проткнутое двумя скрещивающимися копьями, и плохо сохранившийся Храм 14. Все эти храмы расположены на пирамидальных основаниях. По мнению учёных, храмы группы Креста являлись главными святилищами города майя.

Храм Надписей и гробница

 Храм Надписей (исп. Tempo de las Inscripiciones), пожалуй, самый известный из всех сооружений Паленке. Название храму дали надписи, расположенные на его стенах. Всего на трёх каменных плитках находится 617 иероглифов. Три плиты, заполненные иероглифическими знаками, занимают всю заднюю стену святилища. Если сложить иероглифы трёх плит, получается цифра 620. Основополагающей вехой каменных плит официальная наука считает дату, соответствующую нашему 692 году. На сегодняшний день расшифрована только часть из этих плит.

Наружные стены храма и дверные колонны украшены рельефами, каких нет ни в одном другом майянском городе: помимо мужчин, они изображают и женщин. Матери держат на руках невероятно уродливых детей, лицо каждого ребёнка заменяет маска бога дождя, из детской ножки вырастает змея. Учёные предположили, что, возможно, эти странные изображения матерей и детей запечатлели привычное для центрально-американских индейцев представление, будто роженицы, умершие во время родов, возносятся в ту часть небес, которая отведена только им да павшим на поле боя воинам. Внутри храма находится самая большая из известных науке майянских надписей.

Храм представляет собой девятиуровневую пирамиду высотой в 24 метра. Лестница пирамиды делится на 4 платформы, на которых расположены 5 секций ступеней: первая секция с 9 ступенями, вторая — с 19, третья — с 19, четвёртая — с 13 и пятая — с 9. Суммарное количество ступеней равно 69. На поверхности восьмой ступени пирамиды расположена постройка с пятью входами, и трёмя помещениями.

В 1949 году профессор Альберто Рус - начальник крупной археологической экспедиции Национального института антропологии и истории (Мексика) в который уже раз посетил Паленке. Его давно привлекала тайна высокой пирамиды, но ни удивительная надпись, ни знаменитые рельефы на колоннах ничего не говорили о подлинном назначении храма. Тогда он заинтересовался полом помещения, который (в отличие от полов в других храмах Паленке) был покрыт искусно обработанными каменными плитами. На одной из них по краям было пробито 12 отверстий, плотно закрытых каменными пробками. Плита немного выступала из пола, и помощники Руса, с помощью рычага попытались поднять её. Когда плиту отодвинули, перед ними открылась часть лестницы, заваленная тоннами камня и глины, но стены её прекрасно сохранились. Стало ясно, что кто-то специально закрыл вход в глубь пирамиды.

Долгих четыре года исследователи вместе с индейскими рабочими освобождали ступень за ступенью, продирались через засыпанную лестницу, чтобы открыть тайну необычной пирамиды. Работы могли длиться всего 2-3 месяца в сезон. Всего было расчищено два пролёта лестницы с 66 крутыми ступеньками. За первые два года очистили 21 ступень, в 1951 году добрались до вентиляционных шахт, через которые сюда поступали воздух и свет. На глубине 16 метров лестница кончалась, и начинался коридор, вход в который загромождала стена из камней, зацементированных раствором извести с песком. Стена закрывала вход к какому-то другому «святому месту». Об этом же говорила и другая находка: в стене нашли замурованную глиняную шкатулку, а в ней жертвенные предметы — раковины, окрашенные в красный цвет, прекрасную жемчужину диаметром в 1,3 сантиметра и множество драгоценностей из нефрита. Когда участники экспедиции проломили стену, они увидели другую — толщиной в целых 4 метра. У входа в камеру в некоем подобии гробницы лежали плохо сохранившиеся скелеты пяти юношей и одной девушки, погибших насильственной смертью. Искусственно деформированная лобная часть черепа и следы инкрустаций на зубах говорят о том, что это не рабы, а представители знатных майянских фамилий, принесённые в жертву по какому-то особенно важному и торжественному случаю. Кости погребённых были первоначально сломаны, чтобы потом их можно было уложить в маленький ящик.

Мы не знаем, о чём именно думал Альберто Рус тогда, 15 июня 1952 года, стоя на вершине пирамиды Храма Надписей. О былом ли величии древнего города или же о тех неимоверных трудностях, которые пришлось преодолеть ему и его коллегам на пути к заветной цели? Правда, теперь всё это осталось позади.

А. Рус и рабочие подошли к последнему препятствию — огромной каменной плите. Только теперь Русу стало ясно, что все потраченные усилия не были напрасными. Рабочие сдвинули, наконец, с места массивную треугольную «дверь», и учёный с волнением вступил под своды какого-то подземного помещения, таившего в себе множество неожиданных находок и сюрпризов. «Я вошёл в эту таинственную комнату,— вспоминает А. Рус,— со странным чувством, естественным для того, кто впервые переступает порог тысячелетий. Я попытался увидеть всё это глазами жрецов Паленке, когда они покидали склеп. Мне хотелось снять печать времени и услышать под этими тяжёлыми сводами последний звук человеческого голоса. Я стремился понять то таинственное послание, которое оставили нам люди далёкой эпохи».

Затем яркий свет ручного электрического фонаря прорезал сумрак подземелья, и археолог на мгновение потерял дар речи от всего увиденного. «Из густого мрака,— вспоминает А. Рус,— неожиданно возникла сказочная картина фантастического неземного мира. Казалось, что это большой волшебный грот, высеченный во льду. Стены его сверкали и переливались, словно снежные кристаллы в лучах солнца. Как бахрома огромного занавеса, висели изящные фестоны сталактитов. А сталагмиты на полу выглядели, словно капли воды на гигантской оплывшей свече. Гробница напоминала заброшенный храм. По её стенам шествовали скульптурные фигуры из алебастра. Потом мой взор упал на пол. Его почти полностью закрывала огромная прекрасно сохранившаяся каменная плита с рельефными изображениями. Глядя на всё это с благоговейным изумлением, я пытался описать красоту волшебного зрелища моим коллегам. Но они не верили до тех пор, пока, оттолкнув меня в сторону, не увидели эту великолепную картину своими собственными глазами».

Склеп имел около 9 метров в длину и 4 метра в ширину, а его высокий, сводчатый потолок уходил вверх почти на 7 метров. Крипта находится на глубине 25 метров ниже уровня пирамиды. Конструкция этой подземной комнаты была столь совершенной, что её сохранность оказалась почти идеальной даже через тысячу лет. Камни стен и свода были вытесаны с таким искусством, что ни один из них не упал со своего места.

Постоянные тропические дожди, которые поливали пирамиду 1200 лет, образовали на потолке склепа сосульки из белоснежных сталактитов. На стенах склепа сквозь причудливую завесу из них, проступали очертания девяти больших человеческих фигур, сделанных из алебастра. Они были облачены в пышные костюмы, удивительно похожие друг на друга: головной убор из длинных перьев птицы кецаль, причудливая маска, плащ из перьев и нефритовых пластин, набедренная повязка с поясом, который украшен трёмя черепами, сандалии из кожаных ремешков. Шея, грудь, кисти рук и ноги этих персонажей были буквально унизаны различными драгоценными украшениями. Они горделиво выставляли напоказ символы и атрибуты своего высокого социального положения: скипетры с рукоятью в виде головы змеи, маски бога дождя и круглые щиты с ликом бога солнца.

По мнению Альберто Руса, на стенах подземной камеры запечатлены Болон-ти-ку — девять «владык мрака» — правителей девяти подземных миров, согласно мифологии древних майя.

В крипте лежала монолитная плита, закрывающая большую часть пола гробницы. На полу Храма и на каменной плите лежали богатые жертвенные предметы, среди них — прекрасно сделанная мужская голова. Лицо этого человека (жреца или аристократа) не просто передаёт портретное сходство: оно выражает всё, что надлежало соединять в себе властителям — возвышенность духа, напряжённую внутреннюю жизнь и покорность неизменной философии времени. Так было открыто тайное святилище, где для совершения обрядов собирались правители майя, а этот огромный камень был центральным алтарём святилища внутри пирамиды. Поверхность алтарной плиты богато украшена. В центре её изображена голова молодого мужчины — но не портрет конкретного человека, а изображение просто представителя человеческой расы. По обе стороны от него из кукурузных листьев выступают двуглавые змеи. А змея в представлениях майя связывалась с урожаем, точнее сказать, с дождём (дождевые тучи якобы ползут над землей, как эти ленивые пресмыкающиеся). Мистический смысл изображений на плите был вполне очевиден для Руса: да, человек умирает, отправляясь в землю, но только для того, чтобы снова вернуться в этот мир, когда-нибудь вновь ожить, подобно зёрнышку священной кукурузы.

Первое время А. Рус не мог понять, что же он нашёл — подземный храм или уникальную гробницу? Занимая большую часть комнаты, в ней стоял какой-то огромный каменный ящик, накрытый резной плитой размерами 3,8 х 2,2 метра. Был ли это алтарь или крышка саркофага? Учёный склонялся сначала к первому предположению. Для того чтобы разгадать эту загадку, нужно было поднять плиту и посмотреть, что же находится под ней. Но подобная операция представляла собой технически весьма сложную и опасную задачу. Ведь камень весил без малого 5 тонн, и его покрывала тончайшая скульптурная резьба, которую следовало уберечь от малейших повреждений. Плита покоилась на ящике из таких же огромных камней, а ящик, в свою очередь, на шести каменных опорах. Нижний несущий блок весил 20 тонн. Для начала А. Рус решил проверить, был ли ящик полым внутри или это сплошной каменный монолит. Просверлив сбоку узкое отверстие и сунув туда кусок проволоки, он определил, что ящик внутри полый и содержит красную краску, частицы которой и прилипли как раз к проволоке.

Теперь сомнений не оставалось. Каменный ящик представлял собой гигантский саркофаг — первый из саркофагов такого рода, найденный на территории майя. Дело в том, что красный цвет в космогонии майя — это цвет востока, цвет восходящего солнца, которое служило символом жизни и бессмертия. Именно по этой причине древние майя часто посыпали тела своих особо знатных и почитаемых покойников красной краской. А. Рус предпринял попытку приподнять каменную плиту и заглянуть внутрь каменного постамента. Но узкий коридор крипты не позволил доставить сюда технические средства. С помощью автомобильных домкратов, брёвен и ломов тяжёлая скульптурная плита была в конце-концов поднята, и под ней показался массивный каменный блок со странной выемкой, напоминающей на первый взгляд рыбу. Выемку плотно закрывала специальная крышка, в точности повторяющая её форму. В хвостовой части крышки имелись два отверстия, заткнутых каменными пробками, как и у той каменной плиты, что прикрывала тайный ход в полу Храма.

Когда была удалена и эта, самая последняя преграда, перед исследователями предстала необыкновенно яркая и красочная картина: внутри саркофага всё было покрыто пурпурной яркой краской, а на этом эффектном фоне матово желтели кости крупного человеческого скелета и зелёными пятнами выделялись бесчисленные нефритовые украшения.

Из-за значительной влажности воздуха кости были очень хрупкими, но сохранились, тем не менее, почти целиком. Учёным удалось определить, что скелет принадлежал сильному и рослому мужчине в возрасте около 40—50 лет (длина скелета 1,73 метра) без каких-либо патологических недостатков. А. Рус заявил, что на зубах мёртвого не было инкрустаций, привычных для майянской аристократии и украшавших, в частности, челюсти тех покойников в преддверии святилища, которые (как мы теперь понимаем) были принесены в жертву перед входом в гробницу, чтобы их души после смерти охраняли душу покойного и прислуживали ей.

Человек был погребён вместе со всеми своими украшениями из драгоценного нефрита. Лицо покойного покрывала прекрасная мозаичная маска, сложенная из более чем 240 кусочков нефрита, только для глаз были использованы обсидиан и раковины. Одна нефритовая бусина была даже положена ему в рот — как плата для прохода в подземный мир, царство мрака и смерти. На черепе видны были остатки диадемы, сделанной из маленьких нефритовых дисков и пластин. Одна из пластин диадемы была украшена резным изображением головы Соца — страшного бога-вампира в образе летучей мыши из подземного царства смерти. Изящные тонкие трубочки из того же минерала служили в своё время для разделения длинных волос умершего на отдельные пряди. По обеим сторонам от черепа лежали массивные нефритовые «серьги», напоминающие собой большие катушки. Пластинки серёг были исписаны иероглифами. Вокруг шеи извивалось длинное ожерелье из тысячи нефритовых бусинок в девять рядов. На запястьях каждой руки было надето по браслету из 200 бусинок каждый, на каждом пальце — нефритовый перстень. Возле ступней ног лежала чудесная нефритовая статуэтка изображающая бога солнца. Учёные предположили, жрецы положили погребённого сюда в 692 году.

После изучения содержимого гробницы, учёные рассмотрели скульптурную каменную плиту, служившую верхней крышкой саркофага, сплошь покрытую резьбой. На боковых её гранях вырезана полоса из иероглифических знаков. На плоской наружной поверхности плиты резцом древнего мастера запечатлена какая-то сцена. Альберто Рус описал её так: «В нижней части страшная маска, одним своим видом напоминающая уже о разрушении и смерти: лишённые тканей и мышц челюсти и нос, большие клыки, огромные пустые глазницы. Возможно это стилизованное изображение божества земли. У большинства народов доколумбовой Мексики оно выступало как некое страшное чудовище, питающееся живыми существами, поскольку всё живое, умирая, возвращается в конце-концов в землю. Его голову увенчивают четыре предмета, два из которых служат у майя символами смерти (раковина и знак, напоминающий знак «%»), а другие, напротив, ассоциируются с рождением и жизнью (зерно маиса и цветок или маисовый початок). На маске чудовища сидит, слегка откинувшись назад, красивый юноша в богатой одежде и с драгоценными украшениями. Тело юноши обвивают побеги фантастического растения, выходящие из пасти чудовища. Он пристально глядит вверх, на странный крестообразный предмет, олицетворявший собой у древних майя «древо жизни», или, точнее, «источник жизни» — стилизованное растение-маис. На перекладине «креста» причудливо извивается гибкое тело змеи с двумя головами. Из пасти этих голов выглядывают какие-то маленькие и смешные человечки в масках бога дождя. По поверьям индейцев майя, змея всегда связана с небом, с небесной водой — дождём: тучи скользят по небу молчаливо и плавно, словно змеи, а грозовая молния — это не что иное, как «огненная змея». На верхушке «креста» — маиса сидит священная птица кецаль, длинные изумрудные перья которой служили достойным украшением парадных головных уборов царей и верховных жрецов майя. Птица тоже облачена в маску бога дождя, а чуть ниже её видны знаки, символизирующие воду и два небольших щита с личиной бога солнца».

Если бы речь шла о европейской гробнице античного времени или эпохи Возрождения, то учёные наверняка бы сказали, что высеченная на плите фигура юноши изображает погребённого под ней персонажа. Но в искусстве древних майя, как считалось, почти не было места изображению индивидуальной личности, индивидуального человека. Там безраздельно господствовали религиозная символика и условность в передаче образов. Вот почему в данном случае археологи рискнули говорить о человеке в целом, то есть о роде человеческом, но также и о боге маиса, которого часто изображали в виде красивого юноши.

Можно ли расшифровать сложный ребус из скульптурных изображений, запечатлённых на верхней крышке саркофага? Альберто Рус после тщательного изучения всех имевшихся в его распоряжении источников дал следующее истолкование скульптурным мотивам гробницы из Паленке. «Юноша, сидящий на маске чудовища земли, вероятно, одновременно олицетворяет собой и человека, которому суждено в один прекрасный день вернуться в лоно земли, и маис, зерно которого, чтобы прорасти, прежде должно быть погребено в землю. «Крест», на который так пристально смотрит этот человек, опять-таки символизирует маис — растение, появляющееся из земли на свет с помощью человека и природы, чтобы служить затем, в свою очередь, пищей для людей. С идеей ежегодного прорастания, или «воскресения», маиса у майя была тесно связана и идея собственного воскресения человека...».

Касаясь глубокого внутреннего значения этого мотива, А. Рус приходит к выводу, что он вполне мог символизировать тягу человека к бессмертию. «Трудно решить,— пишет он,— изображает ли эта фигура обобщённый образ человека или это индивидуальное лицо, в честь которого был сооружён весь памятник. Судьба уже вынесла человеку свой приговор. Его должна поглотить земля, на которой он сейчас полулежит. Но, надеясь на бессмертие, он пристально смотрит на крест — символ маиса и, следовательно, самой жизни».

Эти верования, свойственны земледельческим народам, связаны с обожествлением сил природы и поклонением им, чтобы гарантировать выживание человеческого рода. Подобно тому, как Осирис — египетский бог пшеницы и растительности, заново рождается каждый год благодаря оплодотворяющему землю Нилу, куда хоронят его рассечённое на куски тело, так и у майя юный бог маиса возвращается к жизни в каждом урожае благодаря солнцу и дождю. В обоих случаях жизненный цикл главного сельскохозяйственного растения, интерпретируемый как смерть и воскресение божества, представляет для людей пример бессмертия. Другой вариант толкования изображения для Руса был невозможен в принципе.

Массивные каменные «ножки» саркофага тоже были затейливо украшены низкорельефными изображениями. Персонажи в богатых одеждах словно «вырастали» из земли, показанной чисто символически — полосой и особым иероглифическим знаком. А рядом с ними видны побеги уже настоящих растений, увешанные плодами какао, тыквы и гуайявы.

Давая описание рельефов на боковинах саркофага, А. Рус подчёркивает следующее: «Изображение индивидов, которые «вырастают» («прорастают», «выходят») из земли вместе с различными растениями, поддерживает нашу интерпретацию по поводу главного мотива погребальной плиты в том смысле, что жизненный цикл растений (главным образом маиса, символизируемого крестом) связан с религиозными верованиями майя о воскресении и о бессмертии человека».

На крышке саркофага находились обломки атрибутов власти и регалии погибшего владыки: пояс из кусочков нефрита с трёмя антропоморфными масками и девятью сланцевыми привесками в виде «топориков», маленький круглый щит с маской солярного божества и, вероятно, скипетр с фигуркой бога дождя наверху и змеиной головой на конце рукоятки. Эти же атрибуты постоянно встречаются у персонажей высокого ранга, запечатлённых бессчётное число раз на рельефах, стелах, фресках, алтарях и резных деревянных притолоках из различных городов майя позднеклассического периода (Тикаль, Йашчилан, Копан, Киригуа, Вашактун, Пьедрас Неграс). Возле саркофага прямо на полу были найдены две алебастровые головы, отбитые когда-то от больших статуй, сделанных почти в человеческий рост. Тот факт, что эти головы отбили от туловищ и поместили в качестве ритуальных приношений внутри гробницы, означал, вероятно, имитацию обряда человеческих жертвоприношений путём обезглавливания, который иногда практиковали у древних майя во время земледельческих праздников, связанных с культом маиса.

От саркофага вела наверх длинная каменная труба, оформленная в виде фигуры змеи. Она заканчивалась в центральном помещении храма, неподалёку от алтаря. Эту трубу А. Рус назвал «каналом для души», предназначенным, по его словам, для духовного общения жрецов и здравствующих членов царской фамилии с их почившим божественным предком, поскольку лестница после совершения похорон была засыпана обломками камней, и между гробницей и храмом наверху существовала только магическая связь через «канал».

Колоссальный вес в 20 тонн и общие размеры каменного саркофага абсолютно исключали возможность его доставки вниз по узкой внутренней лесенке уже после завершения строительства храма. Следовательно, саркофаг и гробница в этом комплексе — главный элемент, а пирамида и храм — подчинённый. Они были выстроены над уже готовой гробницей, чтобы защитить её от разрушения, скрыть от непрошеных взоров и, наконец, для отправления культа погребённого человека.

«Не исключено,— подчёркивает А. Рус,— что погребённый в Храме Надписей человек сам был вдохновителем и организатором строительства своей гигантской усыпальницы».

Не приходится сомневаться и в том, кто был погребён в гробнице Храма Надписей. Перечисленные выше черты погребального ритуала, человеческие жертвы, неимоверно большие затраты общественного труда для сооружения этого гигантского мавзолея и, наконец, наличие атрибутов власти, хорошо известных нам по изображениям на рельефах и стелах классического времени, подтверждают мысль о том, что мы имеем здесь дело с погребением царя, правителя, «халач виника». Таким образом, вполне возможно, что халач виник сам руководил строительством своей будущей усыпальницы, наблюдая за тем, как постепенно растут вверх каменные стены пирамиды. Когда работы подошли к концу, то оставалось только ждать дня смерти и похорон владыки города. И вот он наступил. Жители Паленке оказали умершему самые торжественные и высокие почести.

Гробница с останками правителя и несметными сокровищами, сопровождавшими его в «мир мрака и теней», были, несомненно, весьма заманчивой добычей для грабителей. Поэтому-то так тщательно была спрятана гробница в недрах пирамиды, а ход к ней — плотно забит землёй, щебнем и глыбами камня. Но духовная «связь» с почившим вождём тем не менее сохранилась. Жрецы, во время пышных обрядов в храме, наверху пирамиды, время от времени с помощью трубы — «канала для души» якобы вызывали «дух» грозного халач виника и спрашивали у него совета.

Открытие царской гробницы в Паленке, помимо своей чисто внешней эффектной стороны, имело и большое научное значение. Впервые на территории майя было найдено погребение в каменном саркофаге с великолепными скульптурными украшениями. Кроме того, удалось раз и навсегда доказать, что древнеамериканские пирамиды использовались не только как основания для храмовых зданий, но и для помещения внутри них гробниц наиболее знатных и почитаемых членов общества.

Монументальные масштабы погребальной камеры, высокохудожественные рельефы и колоссальный вес саркофага, обилие нефритовых украшений и необычайная пышность ритуала, по словам А. Руса, свидетельствовали о наличии в Паленке вполне сложившейся иерархической социальной системы во главе с обожествляемым правителем, наподобие египетских фараонов.

Много новой и ценной научной информации получили в результате открытия гробницы в Храме Надписей и те исследователи, которые изучают искусство и религию древних майя. Погребённый в склепе человек был, бесспорно, правителем Паленке. Учёные не подвергали сомнению, что Храм Надписей был прежде всего погребальным памятником, с погребальной функцией как основной, наподобие древнеегипетских пирамид. А это, в свою очередь, заставило учёных искать и в других храмовых пирамидах городов древних майя спрятанные там захоронения умерших царей. Первые результаты исследований в Паленке были опубликованы А. Русом ещё в 50-х годах. Вполне естественно, что они отражали лишь самый первый и предварительный этап научного поиска и содержали целый ряд предположений, недомолвок и оговорок. Многие важные вопросы не нашли ещё удовлетворительного решения. Потребовались годы упорного и интенсивного труда, прежде чем учёный смог выпустить в свет заключительную монографию о своих работах, содержавшую исчерпывающую характеристику этого уникального архитектурного комплекса. Монография называлась «Храм Надписей в Паленке» и была издана в Мехико в 1973 году.

Все сокровища были перенесены в музей антропологии в Мехико в год открытия захоронения. В Паленке осталась копия знаменитой резной плиты. Среди тех, кто оставил после себя заметный след в истории американской археологии, находится, безусловно, и выдающийся мексиканский учёный Альберто Рус Луилье. Его имя навсегда связано теперь с изучением культуры древних майя и знаменитой гробницей в Храме Надписей в Паленке.

Открытие Альберто Руса поставило перед учёными множество вопросов. Вновь стала обсуждаться традиционная проблема: не находится ли прародина майя в Египте, где стоят подобные пирамиды, служившие гробницами фараонов? Над комплексом возвышается пирамида, которая скрыта под густыми зарослями, размер её сопоставим с размером Великой пирамиды на плато Гиза в Египте.

Основываясь на проведённых антропологами экспертизах останков, и в соответствии с данными надписей, историки пришли к выводу, что в саркофаге Храма Надписей, где лежали останки человека, мумифицированного в строгом соответствии с древнеегипетскими правилами, был похоронен вполне конкретный персонаж. Так кто же это был? Об этом читайте во второй части статьи о Паленке.

При составлении статьи использовались публикации:
1. "Паленке" (материал Википедии)
2. "Храм Надписей" (материал Википедии)
3. "Паленке - древний город майя" (автор Yuliya)
4. "Паленке" (без автора)
5. "Паленке" (без автора)
6. "Царская гробница в Паленке: легенды и факты" (автор Алексей Злыгостев)
7. "Паленке - 100 Великих Чудес Света" (без автора)
8. "Паленке" (Энциклопедия чудес, загадок и тайн)
9. "Паленке - жемчужина майя" (автор Valentina Zhitanska)
10. "Чакры Земли" (без автора)
11. "Мексика. Паленке. А был ли мальчик?" (автор Юлия)